Долгое (почти 60 лет, второе по продолжительности после царствования Виктории) правление Георга III ознаменовано революционными событиями в мире: отделение от британской короны американских колоний и образование США, Великая французская революция и англо-французская политическая и вооружённая борьба, закончившаяся Наполеоновскими войнами. В историю Георг вошёл также как жертва тяжёлого психического заболевания, в результате которого над ним с 1811 было установлено регентство.
Титулы
С 1801 года страна стала официально именоваться не Королевством Великобритания, а Соединённым Королевством (англ. United Kingdom); в этом же году Георг III (в рамках временной нормализации отношений с республиканской Францией) отрёкся от чисто формального титула «Король Франции», который использовали все английские, а затем великобританские короли со времён Столетней войны. В 1814 (когда Георг был уже неизлечимо болен, и действовало регентство) статус Ганновера был поднят с курфюршества до королевства, соответственнно Георг III стал в этом году первым королём Ганновера.
Происхождение
Внук Георга II, старший сын Фредерика Льюиса, принца Уэльского, умершего при жизни отца в 1751 году. После этого 12-летний принц Георг сам стал принцем Уэльским, а после смерти деда в 1760 году вступил на престол. Он был первым монархом Ганноверской династии, родившимся в Великобритании; в отличие от отца, деда и прадеда, английский язык для него был родным. В Германии он никогда не бывал.
Политические события царствования
Воспитанный под руководством лорда Бьюта в антивигских принципах, молодой король немедленно по вступлении на престол (в 1760 г.) решился сломить силу вигской партии. При помощи «друзей короля» Питт был удален от власти (1761), и результаты его политики были разрушены Парижским миром (1763). Однако некомпетентность лорда Бьюта отсрочила торжество торизма, и Георг вынужден был даже вновь допустить к власти вигов (министерство Рокингэма, 1766). Наконец Питт, возведенный в лорды с титулом графа Четэма и порвавший с вигами, согласился прийти на помощь королю; но нервное расстройство скоро принудило его удалиться, и во главе правления стал герцог Графтон, следовавший политике ослабления партий и усиления власти короны. В 1770 г. Георг, ещё не утративший своей популярности, назначил первым министром лорда Норта, который явился послушным орудием в руках короля. Наступила эпоха бедствий и позора, чрезвычайных мер, запугивания оппозиции.
Американская революция
Угодная королю политика репрессий в отношении к американским колонистам была популярна в Англии, пока за объявлением войны не последовала сдача Бургойна под Саратогой и вмешательство Франции (1778). Норт хотел было отказаться от власти в пользу лорда Чатама, но Георг не захотел «владеть короной, находясь в кандалах». Возбуждение в обществе росло; в Америке неудача следовала за неудачей; дома недовольство масс нашло выражение в гордоновских бунтах (1780).
Конфликт короны с парламентом
Деннинг предложил свои знаменитые резолюции относительно увеличения влияния короны. При посредстве лорда Терло Георг попытался было вступить в соглашение с оппозицией, но потерпел полную неудачу вследствие сдачи армии лорда Корнваллиса. В марте 1782 г. Норт вышел в отставку. Ещё раз король попал под ненавистную ему власть вигов. Во время короткого второго министерства Рокингэма он вынужден был согласиться на признание американской независимости и хотя нашёл лорда Шельбэрна более уступчивым, но коалиция Фокса и Норта, образовавшаяся в 1783 г., вступила в управление с явным намерением сломить королевскую власть. Георг решился апеллировать к стране: посредством неконституционного употребления своего личного влияния в палате лордов он добился того, что внесенный Фоксом East India Bill был отвергнут. Министры вышли в отставку и после того, как Питт Младший, новый первый министр, мужественно выдержал борьбу с большинством в палате общин, парламент был распущен (1784). Выборы констатировали полную победу короны над вигской олигархией. Последовал период значительного материального прогресса, в течение которого превосходное управление Питта снискало короне большую популярность. В 1789 г. король подвергся умственному расстройству, но скоро выздоровел.
Борьба с Францией
Взрыв французской революции напугал даже большую часть недовольных королем вигов и склонил их оказать поддержку трону. С одобрения высших классов король и его министры вступили в борьбу с Францией, присоединившись к европейской коалиции. Бремя, наложенное этим на нацию, быстро сделало войну очень непопулярной, а вместе с ней и короля. Тем не менее война продолжалась. В Ирландии вспыхнуло восстание, которое Питт хотел потушить эмансипацией католиков; король не дал своего согласия на такую меру, ссылаясь на то, что это было бы с его стороны нарушением коронационной присяги, и, встретив твердую решимость министра, принужден был принять его отставку (март 1801). Георг во второй раз впал в безумие, но вскоре оправился. Преемник Питта, Аддингтон, заключил в марте 1802 г. Амьенский мир, но в мае 1803 г. война снова была объявлена. Среди деятельных приготовлений к отражению французов король опять на некоторое время стал жертвой безумия. Неспособность Аддингтона надоела и парламенту, и народу, и они стали требовать возвращения к власти Питта. Были начаты переговоры. Питт хотел сформировать министерство на широких основаниях; но король не согласился включить в него Фокса, лично ему не нравившегося, и было образовано чисто торийское правительство. Борьба с Наполеоном продолжалась без большого успеха. Когда умер Питт (1806), король вопреки своему желанию вынужден был призвать Фокса и Гренвилля как вождей «министерства всех талантов». Гренвилль, ослабленный смертью Фокса, попытался выдвинуть вновь притязания католиков в форме скромной меры облегчения офицерам доступа в армию и флот. Король потребовал от министерства отказа от билля. Министры повиновались, но вопреки желанию короля не отказались от права вновь поднять этот вопрос при более благоприятных условиях - и были уволены в отставку. Их место заняло министерство герцога Портленда, фактическим главой которого был Персиваль. Ненормальное состояние общества выразилось ещё раз в одобрении избирателями неконституционного образа действий короля (1807). Министерство, несмотря на ряд ошибок и неудач во внешней политике, не было низвергнуто, так как имело на своей стороне слишком значительное большинство; позже благодаря успешным действиям Веллингтона в Испании его положение сделалось ещё более прочным. В 1811 г. король впал в безнадежное помешательство и ослеп: управление страной перешло в руки регента.
При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890-1907).
Личная жизнь
С 1789 король страдал от припадков наследственной обменной болезни порфирии, во время которых бывал совершенно невменяем; с 1811 над ослепшим королём, течение болезни которого стало необратимым, было установлено регентство; принцем-регентом стал его старший сын, Георг, принц Уэльский. Лишившийся разума монарх угас через восемь лет, на 82-м году жизни. Георг так и не узнал о том, что он стал королём Ганновера (1814) и о смерти своей жены (1818).
Георг III был женат (с 1761 года) на принцессе Шарлотте Мекленбург-Стрелицкой; брак этот был удачным (у короля, в отличие от его непосредственных предшественников и преемников, не было любовниц). Георг был также самым многодетным британским королём за всю историю: у него и Шарлотты родилось 15 детей - 9 сыновей и 6 дочерей. (Королева Анна была беременна 18 раз, но живыми родила только 5 детей, которые все умерли в детстве).
Гео́рг III (англ. George William Frederick, George III, нем. Georg III.; 4 июня 1738, Лондон — 29 января 1820, Виндзорский замок, Беркшир) — король Великобритании и курфюрст (с 12 октября 1814 король) Ганновера с 25 октября 1760, из Ганноверской династии. Долгое (почти 60 лет, третье по продолжительности после царствования Елизаветы II и Виктории) правление Георга III ознаменовано революционными событиями в мире: отделением от британской короны американских колоний и образованием США, Великой французской революцией и англо-французской политической и вооружённой борьбой, закончившейся Наполеоновскими войнами.
В историю Георг вошёл также как жертва тяжёлого психического заболевания, по причине которого над ним с 1811 года было установлено регентство. С 1801 года страна стала официально именоваться не Королевством Великобритания, а Соединённым Королевством (англ. United Kingdom); в этом же году Георг III (в рамках временной нормализации отношений с республиканской Францией) отрёкся от чисто формального титула «король Франции», который использовали все английские, а затем британские короли со времён Столетней войны. В 1814 (когда Георг был уже неизлечимо болен и действовало регентство) статус Ганновера был поднят с курфюршества до королевства, соответственно, Георг III стал в этом году первым королём Ганновера. Внук Георга II, старший сын Фредерика Льюиса, принца Уэльского, умершего при жизни отца в 1751 году. После этого 12-летний принц Георг сам стал принцем Уэльским, а после смерти деда в 1760 году вступил на престол. Он был первым монархом Ганноверской династии, родившимся в Великобритании; в отличие от отца, деда и прадеда, английский язык для него был родным.
В Германии он никогда не бывал. Воспитанный под руководством лорда Бьюта в антивигских принципах, молодой король немедленно по вступлении на престол (в 1760 г.) решился сломить силу вигской партии. При помощи «друзей короля» Питт (Уильям Питт Старший) был удален от власти (1761), и результаты его политики были разрушены Парижским миром (1763). Однако некомпетентность лорда Бьюта отсрочила торжество торизма, и Георг вынужден был даже вновь допустить к власти вигов (министерство Рокингэма, 1766). Наконец Питт, возведенный в лорды с титулом графа Четэма и порвавший с вигами, согласился прийти на помощь королю; но нервное расстройство скоро принудило его удалиться, и во главе правления стал герцог Графтон, следовавший политике ослабления партий и усиления власти короны.
В 1770 г. Георг, ещё не утративший своей популярности, назначил первым министром лорда Норта, который явился послушным орудием в руках короля. Наступила эпоха бедствий и позора, чрезвычайных мер, запугивания оппозиции. Угодная королю политика репрессий в отношении к американским колонистам была популярна в Англии, пока за объявлением войны не последовала сдача Бургойна в битве при Саратоге и вмешательство Франции (1778). Норт хотел было отказаться от власти в пользу лорда Четэма, но Георг не захотел «владеть короной, находясь в кандалах». Возбуждение в обществе росло; в Америке неудача следовала за неудачей; дома недовольство масс нашло выражение в гордоновских бунтах (1780). Деннинг предложил свои знаменитые резолюции относительно увеличения влияния короны. При посредстве лорда Терло Георг попытался было вступить в соглашение с оппозицией, но потерпел полную неудачу вследствие сдачи армии лорда Корнуоллиса.
В марте 1782 г. Норт вышел в отставку. Ещё раз король попал под ненавистную ему власть вигов. Во время короткого второго министерства Рокингэма он вынужден был согласиться на признание американской независимости и хотя нашёл лорда Шелбэрна более уступчивым, но коалиция Фокса и Норта, образовавшаяся в 1783 г., вступила в управление с явным намерением сломить королевскую власть. Георг решился апеллировать к стране: посредством неконституционного употребления своего личного влияния в палате лордов он добился того, что внесенный Фоксом East India Bill был отвергнут. Министры вышли в отставку и после того, как Питт Младший, новый первый министр, мужественно выдержал борьбу с большинством в палате общин, парламент был распущен (1784). Выборы констатировали полную победу короны над вигской олигархией.
Последовал период значительного материального прогресса, в течение которого превосходное управление Питта снискало короне большую популярность. В 1789 г. король подвергся умственному расстройству, но скоро выздоровел. Взрыв французской революции напугал большую часть даже недовольных королём вигов и склонил их оказать поддержку трону. С одобрения высших классов король и его министры вступили в борьбу с Францией, присоединившись к европейской коалиции. Бремя, наложенное этим на нацию, быстро сделало войну очень непопулярной, а вместе с ней и короля. Тем не менее война продолжалась.
В Ирландии вспыхнуло восстание, которое Питт хотел потушить эмансипацией католиков; король не дал своего согласия на такую меру, ссылаясь на то, что это было бы с его стороны нарушением коронационной присяги, и, встретив твердую решимость министра, принужден был принять его отставку (март 1801 года). Георг во второй раз впал в безумие, но вскоре оправился. Преемник Питта, Аддингтон, заключил в марте 1802 года Амьенский мир, однако в мае 1803 года война снова была объявлена. Среди деятельных приготовлений к отражению французов король опять на некоторое время стал жертвой безумия. Неспособность Аддингтона надоела и парламенту, и народу, и они стали требовать возвращения к власти Питта. Были начаты переговоры. Питт хотел сформировать правительство на широких основаниях; но король не согласился включить в него Фокса, лично ему не нравившегося, и было образовано чисто торийское правительство. Борьба с Наполеоном продолжалась без большого успеха. Когда умер Питт-младший (1806), король вопреки своему желанию вынужден был призвать Фокса и Гренвиля как вождей «министерства всех талантов».
Гренвиль, ослабленный смертью Фокса, попытался выдвинуть вновь притязания католиков в форме скромной меры облегчения офицерам доступа в армию и флот. Король потребовал от министерства отказа от билля. Министры повиновались, но вопреки желанию короля не отказались от права вновь поднять этот вопрос при более благоприятных условиях — и были уволены в отставку. Их место заняло министерство герцога Портленда, фактическим главой которого был Персиваль. Ненормальное состояние общества выразилось ещё раз в одобрении избирателями неконституционного образа действий короля (1807). Министерство, несмотря на ряд ошибок и неудач во внешней политике, не было низвергнуто, так как имело на своей стороне слишком значительное большинство; позже благодаря успешным действиям Веллингтона в Испании его положение сделалось ещё более прочным.
В 1811 году король впал в безнадежное помешательство и ослеп: управление страной перешло в руки регента. С 1789 король страдал от припадков наследственной обменной болезни порфирии, во время которых бывал совершенно невменяем; с 1811 над ослепшим королём, течение болезни которого стало необратимым, было установлено регентство; принцем-регентом стал его старший сын, Георг, принц Уэльский. Лишившийся разума монарх угас через девять лет, на 82-м году жизни. Георг так и не узнал о том, что он стал королём Ганновера (1814), о завершении наполеоновских войн, о смерти внучки Шарлотты (1817) и жены (1818).
Георг III был женат (с 1761 года) на принцессе Шарлотте Мекленбург-Стрелицкой; брак этот был удачным (у короля, в отличие от его непосредственных предшественников и преемников, не было любовниц). Георг был также самым многодетным британским королём за всю историю: у него и Шарлотты родились 15 детей — 9 сыновей и 6 дочерей (королева Анна была беременна 18 раз, но живыми родила только 5 детей, которые все умерли в детстве). Любимцем Георга III был яркий представитель рококо в Великобритании — пастелист Фрэнсис Котс, он стал автором многочисленных парадных портретов и камерных семейных пастелей почти всех членов королевской семьи.
«Победитель, не узнавший о победе»
Британской империей в наполеоновскую эпоху правил король Георг Третий, к началу ее не слишком молодой даже по нашим меркам, а для того времени и подавно старик: королю было под шестьдесят!
Вступая на престол в 25 октября 1760 года, он сказал: «рожденный и воспитанный в этой стране, я горжусь тем, что я британец». Из английских королей Ганноверской династии, правившей Англией с 1714 года, он первый имел право на эти слова: английский язык был для него родным, а вот в Германии, на своей «исторической родине», он никогда не бывал . (Заметим, кстати, что до 1801 года Георг был еще и королем Франции - этот титул был в числе титулов английского монарха со времен Столетней войны).
Он короновался в 22 года. Корона перешла к нему от деда, а не от отца, принца Уэльского Фредерика (Фридриха Людвига), умершего, когда сыну было всего лишь 13 лет. Неизвестно, любил ли его Георг – по крайней мере, на людях он никогда не упоминал его имя.
У всех Георгов были запутанные отношения с отцами. Фредерик был и вовсе изгоем в семье: его родители уехали из Ганновера вместе с дедом Георгом I, вступившим на британский престол в 1714 году, когда Фридриху Людвигу было всего лишь семь лет. Он приехал в Великобританию в 1728 году, но родители уже отвыкли от него и не приняли в семью (в Англии у них родились младшие дети). Фредерика родители называли «найдёнышем» и «грифоном». В 1727 году его отец вступил на престол, но лишь в январе 1729 года Фредерик получил титул наследника - принц Уэльский. Он завел собственный двор в Лестер-Хаусе и стал группировать вокруг себя оппозицию отцу. Возможно, это стало причиной отчуждения Георга III. Фредерик не царствовал - он умер, когда ему было 44 года. Однако свой след в истории Англии оставил: он привил англичанам любовь к крикету, и по его заказу была сочинена песня «Правь, Британия, морями». До сих пор сердцу каждого англичанина дороги строки: «Британцы никогда не будут рабами».
Августа, вдова Фредерика, оставшись с восемью детьми у подола, почла разумным примириться с королем и сумела завоевать доверие и расположение старика монарха. Жесткая и властная, она, казалось, получила от Бога характер для всех своих восьмерых детей, но пожадничала его им раздать. Однажды, увидев одного из своих сыновей грустным, королева-мать спросила, в чем причина. «Я думаю», - ответил бедный ребенок. «Думаете, сэр? О чем это?» - «Я думаю о том, что если у меня когда-нибудь будет сын, ему не будет у меня так плохо, как мне у вас».
Все сыновья, словно в отместку матери, выросли буйными - они добрали характера на стороне. Один Георг оказался послушным и почтительным, даже после женитьбы он каждый вечер приезжал к матери. Возможно, она пожалела о своей методике воспитания: «Георг, да будьте же вы королем!» - говорила она ему.
Через 200 лет нелегко понять, каким был человек. На портретах того времени - круглолицый розовощекий здоровяк. Одни пишут, что он был малообразован и поощрял посредственности. Так, когда Английское королевское общество (академия наук) одобрило введение остроконечных громоотводов, предложенных Бенджамином Франклином (кроме занятий политикой в США он еще и громоотводы изобретал), король объявил войну громоотводам Франклина, настаивая на том, что громоотводы должны быть с тупым концом. На это Президент Королевского общества заявил: «Мой долг и желание всеми силами исполнять повеления Вашего Величества, но не в моей власти изменять законы природы».
Другие напоминают, что Георг III положил начало королевской библиотеке, которую сделал доступной для ученых. Шестьдесят пять тысяч его книг были впоследствии переданы Британскому Музею и послужили основой для Национальной библиотеки. Одни пишут, что свое прозвище «фермер Георг» он получил от народа за грубые манеры, другие - за интерес к сельскому хозяйству.
При Георге III в Англии впервые появились воскресные школы – для тех, кто хочет учиться, но занят в будни. А чтобы грамотным людям было что читать, стали издаваться воскресные журналы и открылись библиотеки для чтения. Открывались новые типографии, печатались новые книги. Появившуюся охоту к высказыванию и обмену мнениями англичане удовлетворяли на «митингах» - первый из них состоялся 18 апреля 1769 года, когда около 900 избирателей графства Мидлсек собрались, чтобы обсудить появление в парламенте «депутата» полковника Лупстрелла: палата общин признала его «законно избранным», хотя он проиграл выборы журналисту Джону Уилксу (Уилкса не желал видеть в парламенте лично Георг III, обидевшийся на статью в газете «Северный британец», в которой Уилкс раскритиковал тронную речь короля). Хотя в 1769 году Уилкс в парламент так и не попал, но по окончании его семилетнего срока он был избран в его новый состав и тут даже король не решился выступить против.
Став королем, истово верующий Георг III отменил карточные игры как нечестивые. Однако ему нравился театр, хотя, например, в Шекспире король не видел большого таланта. Одной из приближенных дам он как-то сказал: «Разве Шекспир хоть раз написал что-нибудь великое? Ах, так нельзя говорить! Но что вы-то думаете? Что? Разве его тексты не чудовищны? Что?.. Что? Я знаю, что так нельзя говорить, но это правда! Все дело в том, что это - Шекспир, и вряд ли кто осмелится его критиковать». Король хотел учредить орден Минервы для деятелей науки и литературы, но эти самые деятели при первых слухах об ордене начали за него такую свару, что король от затеи отказался. Зато по приказу короля и при его финансовой поддержке была основана Королевская Академия Искусств. Он был первым королем, который считал занятия наукой важной частью монаршего образования. У него была собственная астрономическая обсерватория.
Пишут, что Георг III был первым, кто намеревался не царствовать, но править. В этом были истоки войны с парламентом, которой король открыл эпоху своего правления. Большинство в английском парламенте с 1714 года принадлежало вигам (преобразователям), у которых была кардинально другая точка зрения на роль короля в государственном устройстве: «властвовать, но не управлять». Король, имевший право жаловать титул пэра по своему усмотрению, скоро «сделал» их столько, что палата пэров наполнилась верными ему людьми.
Один из лордов так оценил политику короля: «В настоящее время пожалованы в пэры такие люди, которые не годились бы мне и в конюхи». Однако Георг III не обращал внимания на слова. Пользуясь поддержкой графа Бьюта, создавшего из депутатов тори (консерваторов) в парламенте партию «друзей короля», Георг начал с того, что добился отставки тогдашнего главы правительства Питта-старшего, энергией которого в немалой степени обеспечивалось участие Англии в Семилетней войне. «Питт разжалован! – писал один французский философ, - это стоит двух побед!». В конце концов, Георг сделал премьером графа Бьюта, который был проводником монаршей воли, а воля была - закончить войну.
Семилетняя война преобразила Англию: со своих островов она вдруг расширилась на другие континенты. «Никогда Англия не играла столь важной роли в истории человечества, как в 1759 году. Это был год ее триумфов во всех уголках Земного Шара», - так описывает английский историк канун правления Георга III.
Однако у триумфа была немалая цена: к 1763 году государственный долг Англии составлял 40 миллионов фунтов - почти все это были расходы на войну. Англия бросила своего союзника Пруссию на произвол судьбы - Фридриха Великого от полного разгрома спасла только смерть русской императрицы Елизаветы (воцарившийся в России Петр III оказался таким поклонником прусского короля, что немедленно прекратил военные действия). Потратив на подкуп парламентариев немалые средства (до 25 тысяч фунтов в день) Георг добился от парламента одобрения условий заканчивавшего войну Парижского договора.
Покупать парламент пришлось потому, что по условиям договора Англия раздавала большую часть из того, что успела к тому времени завоевать: остров Мартиника - Франции, Кубу, Филиппины и часть Луизианы - Испании. После таких уступок приобретение Канады, Новой Шотландии и Флориды выглядело утешительным призом. Однако мать короля принцесса Августа после заключения Парижского договора будто бы сказала: «Теперь мой сын по настоящему король!»
В эпоху Георга II один политик сказал: «Нам приходится каждое утро спрашивать, какая еще победа одержана, из опасения пропустить хотя бы одну». (Впрочем, другой политик после нескольких понесенных англичанами поражений воскликнул: «Мы больше не нация!»).
В эпоху Георга III Англии приходилось привыкать к поражениям. В одной из английских книг о нем написано: «За десять лет он низвел парламент до ничтожного состояния, превратив его в тень, а лояльность подданных обратил в неприязнь. Еще через 10 лет он довел американские колонии до мятежа, закончившегося тем, что они завоевали независимость, а саму Англию поставил на грань краха (так, по крайней мере, тогда казалось). Такие достижения удаются иногда людям великим, чаще - безнравственным и расточительным.
Георг III не был ни великим, ни безнравственным; просто короля глупее его Англия не знала, за исключением разве что Джеймса II».
Однако именно при нем Англия расширила свое влияние на Америку, Индию и Австралию. К концу XVIII века Георг III стал владыкой полумира, наверное, удивляясь сам себе.
Тогдашний министр Фокс хотел устроить счастье короля и старался разжечь пламя страсти между Георгом III и своей родственницей Сарой Леннокс, которую Уильям Теккерей описывает как поражающую воображение черноволосую красавицу. Однако она была не королевских кровей - мы можем только попытаться представить, какую сцену закатила бы Георгу королева-мать, а он-то представлял все отчетливо. Возможно, необходимость выбора тяготила его, и он ждал помощи от обстоятельств (что-то вроде «женюсь хоть на первой встречной»!) - они не замедлили: юная Мекленбург-Штрелицкая принцесса Шарлотта написала Георгу письмо о тяготах войны. Чем-то это письмо тронуло молодого человека (да и девушка ведь была подходящего происхождения!) - он тут же отослал принцессе ответ, в котором предлагал ей стать его женой.
Мекленбург был одним из захудалых немецких княжеств, принцесса и рассчитывать не могла, что получит такое предложение от короля Англии, Шотландии, Ирландии, хозяина (тогда еще) Северной Америки, Канады, и Индии (а в 1770 году была открыта еще и Австралия!) - в общем, от повелителя половины мира. Она с радостью согласилась. Георг сделал Сару Леннокс подружкой невесты на своей свадьбе. Равнодушие это было или утешительный приз - нам сегодня не понять. (Впрочем, Сара Леннокс осталась в истории не только как неудавшаяся королева: она вышла замуж за полковника Джорджа Нэпира; из пяти ее сыновей трое стали генералами и прославились как талантливые полководцы).
Пишут, что Шарлотта была маленькой худышкой с большим ртом и плоским носом. Придворные язвили между собой, что «цвет ее уродства проходит». Теккерей пишет, что принцесса очень любила играть на клавесине, но вряд ли после замужества у нее на это оставалось много времени: один за другим у Георга и Шарлотты родилось 15 детей, из которых только двое умерли. Кровь не подвела: в конце концов из принцессы получилась «рассудительная, строгая дама, очень величавая в торжественных случаях и довольно простая в обычной жизни; изрядно начитанная по тогдашним временам, она разумно судила о книгах; была скупа, но справедлива, обычно милостива к домочадцам, но совершенно неумолима в вопросах этикета и терпеть не могла, когда кто-нибудь из ее приближенных заболевал» (Теккерей).
Королева Шарлотта очень любила искусство и, в частности, оказывала поддержку своему учителю музыки Иоганну Кристиану Баху (сыну знаменитого композитора) и Вольфгангу-Амадею Моцарту, который в возрасте 8 лет посвятил ей один из своих опусов. Она также широко занималась благотворительностью. Королева хорошо знала ботанику и участвовала в создании Королевского ботанического сада. Ей, кстати, принадлежит рецепт сладкого десерта из яблок, запеченных в тесте (шарлотки).
После женитьбы и появления одного за другим принцев и принцесс, Георг, возможно, думал, что сделал все, что требуется от короля и собирался жить, наконец, в свое королевское удовольствие. Требовалось ему немного (впрочем, все монархи тех времен жили без особых претензий: Констан описывает, например, что любимой игрой при французском дворе были «пленники» - видимо, что-то вроде догоняжек, - в которых принимал участие и сам Наполеон, даже когда стал императором).
Король вставал первым в семействе, в шесть утра. В восемь поднимались остальные. После этого все шли на молитву в дворцовую часовню - в дождь, в мороз, в жару. В комнате Георга не было даже ковра - он считал это излишеством (сравните: Наполеон любил дворцы, роскошные спальни, постели под балдахинами. Он покрыл стиль барокко золотом, сделав из него ампир).
Теккерей так описывает английский королевский двор: «У них устраивались простые развлечения, самые простые и невинные: деревенские танцы, на которые приглашалось десять-двенадцать пар, и честный король танцевал вместе со всеми по три часа кряду под одну музыку; а после такого утонченного удовольствия отправлялись спать натощак (голодные придворные про себя понемногу роптали) и вставали назавтра чуть свет, с тем чтобы вечером, быть может, снова пуститься в пляс; или же королева садилась играть на маленьком клавесине, - она недурно играла, по свидетельству Гайдна, - или король читал ей вслух что-нибудь из «Зрителя» или проповедь Огдена. Что за жизнь! Аркадия!»...
Георг многое делал хорошо: постоянно чертил карты, изучал географию, разбирался в этикете двора до мелочей. Он знал всех своих приближенных, помнил их родословные и семейные предания. Удерживал в памяти всех офицеров своей армии (к слову сказать, в начале наполеоновской эпохи сухопутная армия Англии была совсем невелика), а также разбирался в галунах, аксельбантах, фасонах треуголок и фалд (впрочем, почти все монархи того времени теряли голову при виде мундира - Александр Первый целые дни свои занимал тем, что разрабатывал и совершенствовал форму, используя вместо манекенов живых солдат, на которых, как портной, закалывал фалды и обшлага то так, то эдак. Равнодушен к мундирам был только Наполеон - он был воин).
Георг узнавал в лицо самого последнего из своих пажей и самого ничтожного из работников на конюшне или в кухне.
При этом, трепет, внушаемый самой по себе королевской особой в тогдашней Англии был так велик, что от Георга ничего особого не требовалось, как просто БЫТЬ. Однажды Георг III сказал своему премьер-министру лорду Чаттему несколько ласковых слов - и тот заплакал от счастья.
Таким был тот мир. Однако это были его последние вздохи: наступавшая эпоха требовала большего - и от простых людей, и от знати, и от монархов.
К тому моменту, когда на материке появился Наполеон, Георг III уже вряд ли удивлялся превратностям судьбы: сразу после вступления на престол он попытался перебороть аристократию вигов; потом вдруг колонисты в Америке, пользуясь поддержкой Франции, начали борьбу за независимость, и в 1782 году королю пришлось смириться с их претензиями на суверенитет. Это был немалый удар не только для империи в целом, но и для короля лично: в ноябре 1788 году Георг III сошел с ума. В припадке безумия он напал на своего старшего сына и попытался разбить его голову о стену. По рассказам очевидцев, у короля пошла изо рта пена, а глаза налились кровью. Слуги оттащили короля от сына и надели на Георга III смирительную рубашку.
Тогда никто не мог дать названия этой болезни. Только в конце XX века ученые по разным симптомам, в том числе, исходя из того, что в периоды болезни король боялся света, пришли к выводу, что Георг III унаследовал от предков порфирию - мутацию, нарушающую нормальный процесс кроветворения и вызывающую приступы, сопровождаемые физическими болями и психическими расстройствами, периоды дееспособности между которыми становились с каждым разом все короче .
Доктора пытались лечить его порошками и кровопусканием, рекомендовали морской воздух и ванны. Давали мышьяк, который вряд ли добавлял королю здоровья. В те времена медицина вообще была экспериментальная: каждый врач верил в свое средство, и старался убедить в его пользе больного. На самом деле за обоих работал организм: пока у него еще были силы, человек выздоравливал.
После первого приступа Георг III пришел в себя - в 1789 году, чтобы узнать о Французской революции. Он, конечно, вряд ли сочувствовал Людовику XVI - ведь именно французы помогли американским повстанцам. По поводу взятия Бастилии в Лондоне был даже назначен праздничный обед (правда, потом его отменили). Некоторых восхищала революция сама по себе. Пишут, что Чарльз Фокс, лидер парламентской оппозиции, узнав о революции, вскричал: «Да это же величайшее событие за всю мировую историю! И притом лучшее!»
Но после того, как гильотина начала работать словно швейная машинка, симпатии к революции у англичан стали стремиться к нулю. Однако войну Англии объявили французы, а не наоборот.
Лидеры французской революции, как через 100 с лишним лет большевики в России, переоценивали привлекательность революции для своих соседей. Они искренне думали, или внушали себе и своему народу, что идеи революции уже нашли сочувствие на Британских островах.
К тому же, тогдашний премьер-министр Питт заверил французов, что Англия останется нейтральной даже если французы оккупируют Бельгию, единственное требование было - не трогать Голландию. Одновременно Питт сократил армию и провел через парламент бюджет мирного времени. Это могло быть расценено как слабость Англии и вместо того, чтобы примирить французов, только их раззадорило: они решили экспортировать революцию в Англию. Французы митинговали в английских «конституционных клубах», пытались перетянуть на свою сторону индийских князьков, подстрекали к мятежу «Объединенных ирландцев», а когда ирландцы таки восстали, послали к ним на помощь экспедицию генерала Гоша. Правда, флот Гоша был рассеян штормом, а добравшись до ирландских берегов, из-за непогоды не смог высадить десант и вернулся во Францию ни с чем. Премьер-министр Питт предлагал замирить Ирландию, дав ирландским католикам равные с английскими протестантами права. Но Георг отказался, сказав: «Это было бы нарушением конституционной присяги». После этого он утопил восстание в крови, лишив Ирландию последнего суверенитета. Это было закреплено в названии государства (Королевство Великобритания после заключения унии с Ирландией стало именоваться Соединенным Королевством (англ. United Kingdom), и даже на флаге: Георг III добавил к крестам Св. Георга и Св. Андрея на национальном знамени еще и крест Св. Патрика - с тех пор знамя именуется Союзным Флагом (Union Flag)).
В марте 1801 года Питт ушел в отставку, а Георг от страшного напряжения снова потерял рассудок.
Со временем король изменился - возможно, война с Наполеоном изменила его. Он «был мстителен и так тверд в своих решениях, что это его качество вызывает чуть ли не восхищение у исследователя» - пишет Теккерей.
От его добродушия не осталось и следа, или осталось очень мало - только для своих. Уильям Теккерей приводит оставленный в книге одного из подданных текст королевского автографа, в котором трудно усмотреть что-то от «фермера Джорджа»: «Время, несомненно, требует объединения усилий всех, кто желает предотвратить анархию. У меня нет иной заботы, кроме как о благе моих владений, и посему я рассматриваю всех, кто не оказывает мне полной и безоговорочной поддержки, как дурных людей, а равно и дурных граждан». В общем-то, это формула «Кто не с нами, тот против нас», только составленная из других слов.
Если бы Георг III сохранял рассудок, кто знает, может Англия не упорствовала бы в своей борьбе с Наполеоном. Война вела к нужде, нужда расшатывала общество. В 1795 году жители Лондона, обозленные новыми налогами и углубляющейся нищетой, даже напали на карету, в которой король ехал в палату лордов. В 1797 году ресурсы Англии были истощены, на флоте произошли два мятежа, для подавления одного из которых пришлось пролить кровь. В 1800 году Наполеон победил при Маренго и был заключен Амьенский мир. Может быть, на этом все и кончилось бы, каждый «возделывал бы свой огород»: Франция - Европу, Англия - Индию, Америку и Австралию. Не будь английской поддержки, Наполеону, может, и замирил бы Испанию, а тогда у него было бы намного больше сил для вторжения в Россию. После неудачи Гоша Наполеон с большим сомнением относился к идее вторжения через Ла-Манш. Он скорее постарался бы найти другие средства, чтобы наладить с Англией хотя бы худой мир - можно было бы, например, жениться на одной из шести британских принцесс.
Но болезнь то и дело выбивала короля из седла: был приступ 1804 года, и особенно тяжелый - 1810 года, причиной которого приближенные короля считали смерть от туберкулеза его младшей и любимой дочери принцессы Амелии. Король обезумел еще во время болезни 27-летней принцессы. Летом 1811 года казалось, что близкая смерть короля неотвратима и его верноподданные начали приготовления к национальному трауру. Однако король скончался лишь через девять лет, проведя их, оглохший и ослепший, в уединенных покоях Виндзорского замка. Ему – глухому и слепому - так и не смогли объяснить, что Англия победила в этой тяжелой войне.
Теккерей, проживший подданным Георга III свои детство и юность, писал «в истории не найти второй такой жалкой фигуры, как этот старик, утративший зрение и рассудок и одиноко бродящий по залам своего дворца, произнося речи перед воображаемым парламентом, проводя смотр несуществующим войскам, принимая поклонение призрачных царедворцев. Я видел его портрет, писанный в то время, - он висит в апартаментах его дочери ландграфини Гессен-Гомбургской среди книг, и виндзорской мебели, и множества других предметов, напоминающих хозяйке ее английскую родину. Бедный старый отец изображен в пурпурной мантии, белоснежная борода ниспадает на грудь, сквозь нее тщетно сверкает звезда его прославленного ордена. Он был уже слеп; мало того, он полностью потерял и слух. Свет, разум, звук человеческого голоса - все утешения, существующие в этом мире, были отняты у него. Бывали минуты некоторого просветления; в одну из таких минут королева, пришедшая навестить его, застала его за клавесином, - он пел церковный гимн и аккомпанировал себе. Закончив, он опустился на колени и стал вслух молиться - о ней, о детях, потом о стране и кончил молитвой о себе, прося, чтобы бог избавил его от столь тяжкого бедствия либо же дал ему силы смириться. После этого он разразился слезами, и рассудок снова его покинул».
«Звезда его прославленного ордена» - это звезда ордена Подвязки, который король Георг носил с 1765 года. Долгие годы он был у Георга единственным. Однако когда в борьбе с Наполеоном наметился перелом, соседи-монархи стали осыпать обезумевшего к тому времени Георга своими наградами; в некоторые годы королю присылали по пять-шесть орденов. К 1818 году у Георга III, кроме ордена Подвязки, было еще 25 высших орденов разных государств, в том числе - русский Андрея Первозванного. Надевал ли их когда-нибудь несчастный король - неизвестно.
В 1818 году умерла его жена, но он и об этом вряд ли узнал. Разве что, если были у него еще мгновения просветления - понял. Сам Георг умер 29 января 1820 года, номинально царствовав почти 60 лет – больше него была на английском троне только королева Виктория.
Примечания
Вообще, хотя самым непримиримым противником Наполеона считается, Англия, а разгром начался с России, можно сказать, что император всегда воевал с немцами, каковыми по крови был и Георг III (Фередерик был ганноверский герцог, а его жена Августа - принцесса Заксен-Готтская), и Александр Первый (его отец император Павел был рожден Екатериной, урожденной принцессой Анхальт-Цербстской от Петра III, который как сын гольштейн-готторпского герцога Карла Фридриха и дочери императора Петра I Великого Анны Петровны был больше чем наполовину немец). А уж о королях Пруссии и австрийском императоре нечего и говорить. Правда, ходили слухи, что отцом Павла был Сергей Салтыков - это хоть немного разбавляло немецкую кровь на русском троне. По этому поводу Марк Алданов приводил исторический анекдот: будто бы Александр III поручил Победоносцеву, своему учителю и уважаемому советнику, проверить слух, что отцом Павла I был не Петр III, а Сергей Васильевич Салтыков, первый любовник будущей императрицы Екатерины II. Победоносцев вначале сообщил императору, что, в самом деле, отцом мог быть Салтыков. Александр III обрадовался: «Слава Богу, мы – русские!» Но потом Победоносцев нашел факты в пользу отцовства Петра. Император, тем не менее, обрадовался снова: «Слава Богу, мы – законные!»
Болезнь была практически неизлечима вплоть до второй половины XX века. Считается, что этой редкой формой генной патологии страдает один человек из 200 тысяч (по другим данным, из 100 тысяч), причём, если она зафиксирована у одного из родителей, то в 25 процентов случаев ею заболевает и ребёнок. Также считается, что болезнь является следствием инцеста. В медицине описано около 80 случаев острой врождённой порфирии, когда болезнь была неизлечима.
Болезнь характеризуется тем, что организм не может произвести основной компонент крови - красные тельца, что в свою очередь отражается на дефиците кислорода и железа в крови. В крови и тканях нарушается пигментный обмен, и под воздействием солнечного ультрафиолетового излучения или ультрафиолетовых лучей начинается распад гемоглобина.
Небелковая часть гемоглобина - гем - превращается в токсичное вещество, которое разъедает подкожные ткани. Кожа начинает приобретать коричневый оттенок, становится всё тоньше и от воздействия солнечного света лопается, поэтому у пациентов со временем кожа покрывается шрамами и язвами. Язвы и воспаления повреждают хрящи - нос и уши, деформируя их. Вкупе с покрытыми язвами веками и скрученными пальцами, это невероятно обезображивает человека. Больным противопоказан солнечный свет, который приносит им невыносимые страдания.
Более того, в процессе болезни деформируются сухожилия, что в крайних проявлениях приводит к скручиванию пальцев. Кожа вокруг губ и дёсен высыхает и ужесточается, что в результате приводит к тому, что резцы обнажаются до десен, создавая эффект оскала. Ещё один симптом – отложение порфирина на зубах, которые могут становиться красными или красновато-коричневыми.
Кроме того, у пациентов сильно бледнеет кожа, в дневное время они ощущают упадок сил и вялость, которая сменяется более подвижным образом жизни в ночное время. Больных порфирией людей часто считали оборотнями, вампирами – тем более, что в Средние века их лечили, давая пить свежую кровь.
План
Введение
1 Титулы
2 Происхождение
3 Политические события царствования
3.1 Американская революция
3.2 Конфликт короны с парламентом
3.3 Борьба с Францией
4 Личная жизнь
5 Увековечение памяти
6 Потомство Георга III
Список литературы
Введение
Гео́рг III (англ. George William Frederick, George III, нем. Georg III., 4 июня 1738, Лондон - 29 января 1820, Виндзорский замок, Беркшир) - король Великобритании и курфюрст (с 12 октября 1814 король) Ганновера с 25 октября 1760, из Ганноверской династии.
Долгое (почти 60 лет, второе по продолжительности после царствования Виктории) правление Георга III ознаменовано революционными событиями в мире: отделение от британской короны американских колоний и образование США, Великая французская революция и англо-французская политическая и вооружённая борьба, закончившаяся Наполеоновскими войнами. В историю Георг вошёл также как жертва тяжёлого психического заболевания, по причине которого над ним с 1811 было установлено регентство.
С 1801 года страна стала официально именоваться не Королевством Великобритания, а Соединённым Королевством (англ. United Kingdom ); в этом же году Георг III (в рамках временной нормализации отношений с республиканской Францией) отрёкся от чисто формального титула «Король Франции», который использовали все английские, а затем британские короли со времён Столетней войны. В 1814 (когда Георг был уже неизлечимо болен, и действовало регентство) статус Ганновера был поднят с курфюршества до королевства, соответственно Георг III стал в этом году первым королём Ганновера.
2. Происхождение
Внук Георга II, старший сын Фредерика Льюиса, принца Уэльского, умершего при жизни отца в 1751 году. После этого 12-летний принц Георг сам стал принцем Уэльским, а после смерти деда в 1760 году вступил на престол. Он был первым монархом Ганноверской династии, родившимся в Великобритании; в отличие от отца, деда и прадеда, английский язык для него был родным. В Германии он никогда не бывал.
3. Политические события царствования
Воспитанный под руководством лорда Бьюта в антивигских принципах, молодой король немедленно по вступлении на престол (в 1760 г.) решился сломить силу вигской партии. При помощи «друзей короля» Питт (Уильям Питт Старший) был удален от власти (1761), и результаты его политики были разрушены Парижским миром (1763). Однако некомпетентность лорда Бьюта отсрочила торжество торизма, и Георг вынужден был даже вновь допустить к власти вигов (министерство Рокингэма, 1766). Наконец Питт, возведенный в лорды с титулом графа Четэма и порвавший с вигами, согласился прийти на помощь королю; но нервное расстройство скоро принудило его удалиться, и во главе правления стал герцог Графтон, следовавший политике ослабления партий и усиления власти короны. В 1770 г. Георг, ещё не утративший своей популярности, назначил первым министром лорда Норта, который явился послушным орудием в руках короля. Наступила эпоха бедствий и позора, чрезвычайных мер, запугивания оппозиции.
3.1. Американская революция
Портрет Георга III в военной форме
Угодная королю политика репрессий в отношении к американским колонистам была популярна в Англии, пока за объявлением войны не последовала сдача Бургойна под Саратогой и вмешательство Франции (1778). Норт хотел было отказаться от власти в пользу лорда Четэма, но Георг не захотел «владеть короной, находясь в кандалах». Возбуждение в обществе росло; в Америке неудача следовала за неудачей; дома недовольство масс нашло выражение в гордоновских бунтах (1780).
3.2. Конфликт короны с парламентом
Деннинг предложил свои знаменитые резолюции относительно увеличения влияния короны. При посредстве лорда Терло Георг попытался было вступить в соглашение с оппозицией, но потерпел полную неудачу вследствие сдачи армии лорда Корнуоллиса. В марте 1782 г. Норт вышел в отставку. Ещё раз король попал под ненавистную ему власть вигов. Во время короткого второго министерства Рокингэма он вынужден был согласиться на признание американской независимости и хотя нашёл лорда Шелбэрна более уступчивым, но коалиция Фокса и Норта, образовавшаяся в 1783 г., вступила в управление с явным намерением сломить королевскую власть. Георг решился апеллировать к стране: посредством неконституционного употребления своего личного влияния в палате лордов он добился того, что внесенный Фоксом East India Bill был отвергнут. Министры вышли в отставку и после того, как Питт Младший, новый первый министр, мужественно выдержал борьбу с большинством в палате общин, парламент был распущен (1784). Выборы констатировали полную победу короны над вигской олигархией. Последовал период значительного материального прогресса, в течение которого превосходное управление Питта снискало короне большую популярность. В 1789 г. король подвергся умственному расстройству, но скоро выздоровел.
3.3. Борьба с Францией
Георг III - «король Бробдингнега» смотрит в подзорную трубу на Бонапарта-Гулливера. Карикатура Гилрея (ироническая по отношению к королю), 1803 г.
Взрыв французской революции напугал даже большую часть недовольных королем вигов и склонил их оказать поддержку трону. С одобрения высших классов король и его министры вступили в борьбу с Францией, присоединившись к европейской коалиции. Бремя, наложенное этим на нацию, быстро сделало войну очень непопулярной, а вместе с ней и короля. Тем не менее война продолжалась. В Ирландии вспыхнуло восстание, которое Питт хотел потушить эмансипацией католиков; король не дал своего согласия на такую меру, ссылаясь на то, что это было бы с его стороны нарушением коронационной присяги, и, встретив твердую решимость министра, принужден был принять его отставку (март 1801). Георг во второй раз впал в безумие, но вскоре оправился. Преемник Питта, Аддингтон, заключил в марте 1802 г. Амьенский мир, но в мае 1803 году война снова была объявлена. Среди деятельных приготовлений к отражению французов король опять на некоторое время стал жертвой безумия. Неспособность Аддингтона надоела и парламенту, и народу, и они стали требовать возвращения к власти Питта. Были начаты переговоры. Питт хотел сформировать министерство на широких основаниях; но король не согласился включить в него Фокса, лично ему не нравившегося, и было образовано чисто торийское правительство. Борьба с Наполеоном продолжалась без большого успеха. Когда умер Питт (1806), король вопреки своему желанию вынужден был призвать Фокса и Гренвилла как вождей «министерства всех талантов». Гренвилл, ослабленный смертью Фокса, попытался выдвинуть вновь притязания католиков в форме скромной меры облегчения офицерам доступа в армию и флот. Король потребовал от министерства отказа от билля. Министры повиновались, но вопреки желанию короля не отказались от права вновь поднять этот вопрос при более благоприятных условиях - и были уволены в отставку. Их место заняло министерство герцога Портленда, фактическим главой которого был Персиваль. Ненормальное состояние общества выразилось ещё раз в одобрении избирателями неконституционного образа действий короля (1807). Министерство, несмотря на ряд ошибок и неудач во внешней политике, не было низвергнуто, так как имело на своей стороне слишком значительное большинство; позже благодаря успешным действиям Веллингтона в Испании его положение сделалось ещё более прочным. В 1811 году король впал в безнадежное помешательство и ослеп: управление страной перешло в руки регента.
4. Личная жизнь
Ослепший Георг III в последние годы
С 1789 король страдал от припадков наследственной обменной болезни порфирии, во время которых бывал совершенно невменяем; с 1811 над ослепшим королём, течение болезни которого стало необратимым, было установлено регентство; принцем-регентом стал его старший сын, Георг, принц Уэльский. Лишившийся разума монарх угас через девять лет, на 82-м году жизни. Георг так и не узнал о том, что он стал королём Ганновера (1814), о завершении наполеоновских войн, о смерти внучки Шарлотты (1817) и жены (1818).
Георг III был женат (с 1761 года) на принцессе Шарлотте Мекленбург-Стрелицкой; брак этот был удачным (у короля, в отличие от его непосредственных предшественников и преемников, не было любовниц). Георг был также самым многодетным британским королём за всю историю: у него и Шарлотты родилось 15 детей - 9 сыновей и 6 дочерей. (Королева Анна была беременна 18 раз, но живыми родила только 5 детей, которые все умерли в детстве).
Увековечение памятиВ городе Бротон-ин-Фернесс установлен обелиск в честь Георга III. Потомство Георга III
| Имя | Рождение | Смерть | Браки и дети | ||
| Георг, принц Уэльский, впоследствии король Георг IV | 12 августа 1762 | 26 июня 1830 | женат 1795 на Каролине Брауншвейгской; одна дочь Шарлотта (умерла в 1817) | ||
| Фредерик, герцог Йоркский | 16 августа 1763 | 5 января 1827 | женат 1791 на принцессе Фредерике Прусской; детей нет | ||
| Вильгельм, герцог Кларенс, впоследствии король Вильгельм IV | 21 августа 1765 | 20 июня 1837 | женат 1818 на Аделаиде Саксен-Мейнингенской; дети умерли во младенчестве; имел, кроме того, внебрачных детей (семья Фицкларенсов) | ||
| Шарлотта | 29 сентября 1766 | 6 октября 1828 | замужем 1797 за Фридрихом I, королём Вюртемберга; детей нет | ||
| Эдуард Август, герцог Кентский | 2 ноября 1767 | 23 января 1820 | женат 1818 на Виктории Саксен-Кобург-Заальфельдской; одна дочь (королева Виктория) | ||
| Августа София | 8 ноября 1768 | 22 сентября 1840 | не замужем | ||
| Елизавета | 22 мая 1770 | 10 января 1840 | замужем 1818 за ландграфом Фридрихом Гессен-Гомбургским; детей нет | ||
| Эрнст Август, герцог Камберлендский, впоследствии король Ганновера Эрнст-Август I | 5 июня 1771 | 18 ноября 1851 | женат 1815 на Фредерике Мекленбург-Стрелицкой; имел потомство | ||
| Август Фредерик, герцог Сассекский | 27 января 1773 | 21 апреля 1843 | имел потомство от морганатического брака с леди Августой Мюррей | ||
| Адольф Фредерик, герцог Кембриджский | 24 февраля 1774 | 8 июля 1850 | женат 1818 на Августе Гессен-Кассельской; имел потомство | ||
| Мария | 25 апреля 1776 | 30 апреля 1857 | замужем 1816 за Вильямом, герцогом Глостерским; детей нет | ||
| София | 3 ноября 1777 | 27 мая 1848 | не замужем | ||
| Октавий | 23 февраля 1779 | 3 мая 1783 | |||
| Альфред | 22 сентября 1780 | 20 августа 1782 | |||
| Амелия | 7 августа 1783 | 2 ноября 1810 | не замужем | ||
| Предшественник: Георг II |
король Великобритании, курфюрст (с 1814 король) Ганновера 1760 - 1820 |
Преемник: Георг IV |
|||
А. Венедиктов ― 18 часов и 10 минут в Москве, всем добрый вечер, у микрофона Алексей Венедиктов. Наталия Ивановна Басовская, добрый вечер.
Н. Басовская ― Добрый вечер.
А. Венедиктов ― Мы сегодня будем говорить об одном из английских королей, которому не посчастливилось попасть в российские учебники истории, хотя, наверное, он заслуживал это. Обычно мы говорим о тех, о ком вы уже знаете, но сегодня – нет. Мы будем говорить о Георге Третьем.
Но сначала мы разыграем замечательную книгу Яна Мортимера «Средневековая Англия. Путеводитель путешественника во времени». То есть, если вы попадаете в Англию, то в этом путеводителе есть замечательные, вот указаны места именно средневековой Англии. Очень хорошее издание. Я хотел бы вам напомнить, что это издание «Эксмо» и это 2015 год. 10 экземпляров у меня. Если вы правильно и быстро ответите на очень простой вопрос, то вы получите эту книгу, первые десять ответивших.
Напоминаю телефон, по которому вы присылаете смс: +7-985-970-45-45. И не забывайте подписываться. Также аккаунт @vyzvon для Твиттера и также через интернет с нашего сайта. Вопрос: какого цвета были во время американской революции мундиры у английских солдат? Какого цвета были мундиры английских солдат во время войны за независимость, или американской революции – как хотите. Присылайте это по телефону смс +7-985-970-45-45 и выигрывайте.
Наталия Ивановна Басовская. Итак, Георг Третий, он же безумный, он же фермер, он же Гоша, он же Жора, как принято говорить…
Н. Басовская ― Сколько над ним смеялись!
А. Венедиктов ― Да.
Н. Басовская ― Это абсолютно трагическая жизнь человека, чью главную трагедию я попытаюсь сегодня представить так, как я ее вижу. Коротко говоря, я назвала подзаголовок «Четырежды безумный» - он был глубоко болен. Болезнь, которую исследуют до сих пор, скажем еще об этом. Он три раза сходил с ума и возвращался в рассудок, в отличие от обычного безумия, там возвращаются, но после четвертого не вернулся. Глубоко несчастная личность, трагическая во многих отношениях. Это большая часть 18-го и начало 19-го века. Годы его жизни: 1738 – 1820-й. А правление с 1760-го.
Итак, 60 лет на троне, и абсолютно несчастная жизнь, абсолютно трагическая. Как много людей в мировой истории стремились к этому заветному трону! Пусть сегодня это называется не так, как-нибудь иначе называется высокая власть, люди неизменно рвутся туда, как правило, абсолютное большинство, исключений крайне мало. Но вот его жизнь как-то абсолютно демонстративно показывает нам: вот одумайтесь, посмотрите – не в этом человеческое счастье.
60 лет, сопоставимо только с правлением его внучки Виктории, королевы Виктории, о которой мы когда-то говорили. Но суть трагического рассмотрения, угла зрения, который сейчас я предложу – это сопоставление его личности и личных качеств, о которых много написано, и есть над чем подумать. И тех грандиозных исторических событий, во время которых он оказался у руля…
А. Венедиктов ― Которые на него свалились.
Н. Басовская ― Они на него свалились. Он не понимал сути этого бремени, он пытался ему соответствовать, но очень ущербно это подчас делал. И вот трагедия углублялась не только тем, что он болен, а вот этим несоответствием грандиозных трагических событий и черт его личности.
Происхождение всегда очень важно, вообще для любого человека. Подумать о том, кто твои предки – это очень важно. Но в королевских семействах это не просто моральное пожелание, это строгая необходимость. И надо сказать, что монархическая традиция в Англии, которая по сей день не прервалась, которая имеет очень давние корни: допустим, семь знаменитых королей, варварских королей на этом небольшом сравнительно или большом острове Британия, это начало Средневековья, это времена 8-й, 9-й век. В 9-м уже укрупняется, уже Альфред Великий. То есть, вот какая седая старина, монархическая традиция в Англии.
И, в отличие от Франции, которая после революции вырвалась из монархической традиции ценой очень дорогой, англичане остались в ней, но в 20-м веке стали переживать кризисы внутренние глубинные очень большие. Но не в первый раз.
Вот правление Георга Третьего, хотя это еще до Виктории, а Виктория, считается, апогей, но потом между ним, дедом, и Викторией будет момент тоже такого упадка на королевском троне. И ужас монархии состоит в том, что кто бы ни был этот человек, как бы он себя ни чувствовал, он имеет права, и с этими правами надо считаться.
Итак, происхождение. Он сын не короля, но он сын наследника короны. Его отец был принцем Уэльским. Королем были его дед Георг Первый, (это начало новой в Англии Ганноверской династии) и его дядюшка (это Георг Второй). А вот его отец проскочил между этими родственниками-королями, с трудом обретя статус принца Уэльского –это высокий, это в Англии, конечно, очень много, принц Уэльский, статус важен. И не перейдя в статус короля. Он умер раньше, чем ушел на тот свет с престола правивший его старший брат, то есть дядюшка нашего Георга Третьего будущего.
Итак, отца звали Фредерик Льюис, принц Уэльский со временем. Вот вы знаете, удивительные, Алексей Алексеевич, какие-то дикие мысли подчас приходят от поверхностного, конечно, взгляда на канву событий. Ганноверская династия – это абсолютное засилье Георгов.
А. Венедиктов ― Немецкие имена все.
Н. Басовская ― Да. Потом Вильгельмы и Виктория, уже неизвестно какое имя, такое международное. Но вот этот его отец был вовсе Фредерик Льюис, и вот это не легло в контекст Ганноверской династии. У него занятная судьба, у отца нашего персонажа. Мать – принцесса Августа. В немецких землях, которые остались разобщенными, которые до второй половины 19 века не объединились в единое по-настоящему политическое образование.
А. Венедиктов ― Маленькие.
Н. Басовская ― Было очень много княжеств, герцогств, графств, и там все были принцессы, принцессы, поэтому это европейский рынок невест, конечно, и Россия там же черпала часто невест.
Итак, мать – принцесса тоже из Германии. Детей в семье восемь человек. И вот отец Георга Третьего – у него отдельная судьба. Когда в 1714 году Георг Первый, дед его, ехал править в Англию по приглашению, то, в общем, они не всех детей взяли с собой. Его родители уехали вместе в дедом, Георгом Первым, а детей взяли не всех. И вот будущий отец Георга Третьего Фредерик, ему было 7 лет, его оставили в Германии. Потом брат отца заберет его в Англию. То есть, он побыл… его отец родился в Германии и прибыл в Англию уже взрослым. И вот до нашего Георга Третьего, вот его предшественники – дед, дядюшка, они были немцами на английском престоле. Это очень важно.
А. Венедиктов ― Родившимися в Германии.
Н. Басовская ― Да. Они не знали английского языка, им не нравился английский язык, не стремились его изучать, английский язык, английскую культуру. Не тянуло их к этому. Отец будущего Георга Фредерик все-таки прибыл в Великобританию в 1728-м. Ему уже 21 год, он 15 лет рос вне семьи. Его отец уже сменил деда на престоле в 1727-м. И вот он приехал как чужой, как чужой в ту страну, где правят его родственники. По каким соображениям его оставили в Германии, мальчика семилетнего, сейчас категорически сказать не берусь, очень мало специальной литературы на эту тему, не много. Но, видимо, по соображениям таким, что Ганноверское курфюршество (тогда это было курфюршество, бывшее герцогство). Курфюрст – это супергерцог, тот, кто избирает императора, участвует в избрании, что лучше оставить кого-то, кто будет караулить этот престол. Со временем он соединится, вот Георг Третий будет править, у него будет корона и Британии, и корона ганноверская, они Ганновер сделают королевством.
А тогда, наверное, чтобы вот… это опять монархия, эти минусы и проблемы монархии. Пусть караулит тамошний престол, как бы не ускользнул. В итоге, он вырос вне семьи, приехал взрослым, совершенно одиноким. Королем он не стал, но он так и не станет. И он повел совершенно отдельную жизнь.
Отец нашего персонажа, не принятый в семью, создал свой двор принца Уэльского. Через год ему все-таки дали принца Уэльского. И двор, конечно, был оппозиционный двору отца брата, деда и дядюшки. Где должен был затеряться сын вот этого нелюбимого наследника, нелюбимого принца Уэльского, трудно сказать. Отец будущего Георга Третьего умер, когда мальчику было 13 лет. Георг рос в Англии, он всегда потом подчеркивал, при коронации сказал: я здесь родился (у этого непризнанного Фредерика), я здесь родился, я здесь вырос, это моя страна, я ею горжусь. Но все-таки его отец был в оппозиции к правителю, к брату. В итоге, Георг рос – судьба этого изгнанного из семьи, можно сказать – рос угрюмым, замкнутым, подозрительным. Еще никто не знал, что там таится внутри него очень страшная болезнь.
Мать принцесса Августа после смерти Фредерика, отца нашего персонажа, осталась с восемью детьми. Но она была очень разумная и очень властная женщина и она сочла нужным примириться с царствующим правящим братом покойного мужа, вступила в дружбу в Георгом Вторым. Но к детям была очень строга. Она была так строга, что вот наш Георг Третий, будучи уже взрослым, женатым, каждый вечер заходил или заезжал к матушке, без этого нельзя было отойти ко сну. И настолько был в ее подчинении, что потом зафиксировано, много мемуаров есть современников, они оставили, записано, что она наконец по какому-то сюжету вскричала: Георг, да будьте же вы наконец королем! Как часто матери это сотворяют! Они сами определяют, какой-то создают диктат, культ своей власти, авторитета, и когда будущий мужчина, еще будучи не взрослым, подчинился этому, и вдруг он становится взрослым, она видит, что он недостаточно сильный, независимый, она же в ужасе и говорит: да будьте же вы наконец королем! Как будто бы от того, что он получил эту корону в 1760 году после смерти Георга Второго, как будто бы от этого исчезнет его детство, проведенное под ее довольно жестким контролем.
Итак, 1760 год, умер дядюшка Георг Второй, дядюшка нашего персонажа. Годы правления: 1727 – 1760-й год. Второй представитель немецкой династии на английском престоле. Вообще чудеса, Алексей Алексеевич. Готовя именно этот сюжет, предложенный вами – вы мастер интересных таких предложений, изобретений с фигурами историческими, я не думала о нем никогда. Подготовка к этой теме натолкнула меня на такую мысль: одна из самых стабильных монархий в известной нам европейской истории по сей день. Но на ее престоле менялись этнически происходившие правители из очень разных мест. Если поначалу, вытеснив бриттов, это были англосаксы, то нормандское завоевание ломает власть англосаксов, приходит французский дом, нормандский, а затем приходит анжуйский дом – это Генрих Второй Плантагенет, 12 век. То есть, дважды французы на их престоле. То есть, каким-то очень мучительным образом… а потом чего стоит Война роз, это взаимное истребление Ланкастеров, Тюдоров, потому что, строго говоря, у Эдуарда Третьего было слишком много сыновей, целых пять, и случилось поражение в Столетней войне, куда-то должны были деться эти отряды военные, мы об этом говорили.
То есть, история этой как бы стабильной монархии, она очень сложная, витиеватая и абсолютно нестабильная, а наоборот, какая-то прямо кровоточащая. Вот эта Ганноверская династия – это тоже… вот нельзя сказать, что это подарок, что это счастье. Они были дальними родственниками Стюартов. Кто такие Стюарты? 1603 год, Яков Первый Стюарт – это сын казненной Елизаветой Тюдор Марии Стюарт. То есть, вот эти казненные Стюарты – значит, они тоже довольно не беспроблемно находятся на престоле, их сменяют Тюдоры. Корни в Уэльсе, корни в Уэльсе (Уэльс и Корнуолл), этой самой отсталой области Англии. И, в общем, затем еще всякие-всякие перипетии – и вот, здравствуйте, кроме как из Германии отдаленных родственников Стюартов, никого не нашли. Вот он, этот Ганновер.
Розовощекий, внешне склонный к полноте – по виду здоровяк. Ему 22 года, когда он попадает на престол.
А. Венедиктов ― Он, кстати, родился недоношенным семимесячным ребенком.
Н. Басовская ― Болезнь, видимо, была не от этого.
А. Венедиктов ― Не от этого, нет, он как раз казался здоровяком.
Н. Басовская ― А на самом деле это была не очень здоровая полнота. Кто мог представить его трагическое будущее? Он вступает на престол, 60-й год. До первого безумия – я назвала «безумие номер раз», чтобы не запутаться в них – 29 лет. То есть, нельзя сразу перейти к его безумиям, трагедиям его правления, надо объяснить, как он провел эти 29 лет. Пытаясь проанализировать ситуацию, я выявила вот такие моменты, мне кажется, важные. Продолжающееся давление матери, которая не первый год кричит: Георг, будьте вы наконец королем!
А. Венедиктов ― Она ему запретила жениться до свадьбы.
Н. Басовская ― Очень странная женитьба, очень своеобразная женитьба. Ему пытались там придворные, самые сильные при дворе люди, подсунуть своих красивых родственниц. На этих красавиц его ганноверская натура, глубоко провинциально немецкая, не реагировала.
Он получил письмо от принцессы по имени Шарлотта из захудалого германского угла Мекленбурга. Я много думала про Мекленбург 19 века в свое время в связи с Генрихом Шлиманом. Вот в этой глуши, вот в этой задавленности появился человек, который жил и дышал Гомером. Вот девушка из Мекленбурга, но принцесса – у них принцесс на горошине и без было очень много – написала ему личное письмо, именно Георгу, о тяготах войны, как плохо, что кругом войны.
А в это время самая волнующая война – это Семилетняя война. Уже начинаются непростые для Англии времена. Семилетняя война, в основе соперничество с Францией. Внутри разделение на коалиции, деление территорий, я еще об этом скажу. Тяжелая. И вот она написала по-женски, по-девичьи, как страдают люди, как тяжко, что есть вот войны на земле, и как хорошо бы, чтобы английская корона победила. В ответ на это трогательное письмо незнакомой принцессы – романтика по-ганноверски – он просто предложил ей руку и сердце, не видя ее. При встрече оказалось – Генрих Восьмой показал бы, что это такое, Тюдоры пламенные остались позади – что она…
А. Венедиктов ― Генрих Второй.
Н. Басовская ― Я имею в виду, бывший, былой Тюдор, он бы показал. Когда он увидел показавшуюся ему некрасивой Клевскую, чуть всех не уничтожил.
Когда он ее встретил, увидел при встрече – она некрасива, не очень молода, не очень образованна, по имени Шарлотта, наиболее известна в европейской истории тем, что она изобрела дешевый домашний простой пирог, который с тех пор твердо называется шарлоткой. Вот она, историческая миссия. Сейчас я скажу о стилистике их двора и семьи. Любопытное семейство. Никаких измен. Вслед за тем придут сменщики такого уровня разврата…
А. Венедиктов ― Ну, и до этого тоже.
Н. Басовская ― И до этого. И тот же Генрих Восьмой в 16-м еще веке, и будут, и Орлеанская династия – это будет какой-то кошмар. Этот – никаких измен, он предан своей Шарлотте. Сначала маме, потом и Шарлотте так же, как маме. Она родит пятнадцать детей. У него не будет ни одной любовницы, никаких развратных действий.
А. Венедиктов ― Ни одного бастарда?
Н. Басовская ― Известно абсолютно, говорят, что этого просто не было. Мол, человеку неинтересны женщины. Интересны – пятнадцать детей о чем-то говорят. Это была спокойная мещанская такая, я бы сказала, все-таки на немецкий манер организованная семья. Например, известно, как он сказал одной придворной даме: я знаю, что нельзя говорить плохо о Шекспире, но мне он не нравится.
А. Венедиктов ― Наталия Ивановна Басовская о Георге Третьем. Мы продолжим сразу после новостей.
А. Венедиктов: 18 ― 35, это прямой эфир, Алексей Венедиктов и Наталия Басовская. Наши победители, кто правильно отгадал, какого цвета были мундиры английских солдат во время американской революции – они были красные. И первые десять победителей выигрывают книгу Яна Мортимера «Средневековая Англия. Путеводитель путешественника во времени», издательство «Эксмо», 2015 год. Я называю три последних цифры телефонов наших победителей: Александр, чей телефон заканчивается на 196, Елена 203, Дмитрий 058, Катя 875, Марина 518, Стас 696, Ольга 969, Мария 256, Юлия 998 и Дмитрий 698 – это наши победители. Мы продолжаем.
Георг Третий.
Н. Басовская ― Итак, несчастнейший в будущем, пока еще не знающий этого, Георг Третий – видимо, очень яркий представитель этого мекленбургского мещанства вместе со своей Шарлоттой. Вот полностью ее Шарлотта Мекленбург Стрелицкая. Это тоже из такой глубинки… Она изобрела шарлотку, он при дворе образцовый семьянин. Признался, что не может полюбить Шекспира, зато обожал грубые шутки, громко хохотал, народные какие-нибудь сценки. Алексей Алексеевич, который всегда успевает где-то что-то увидеть и прочитать, уже упомянул карикатуры. Боже, какие на него были карикатуры! У него внутреннее тяготение к тому, чтобы монарх был реальным правителем, оно все время было, но, во-первых, и натура его к этому не благорасположена, да и на самом деле, в сущности, прощание с абсолютизмом долгое, мучительное, с участием английской революции 17 века, после реставрации монархии Стюартов следующих…
Все-таки прощание уже состоялось, абсолютизм уже невозможен. Но признание того, что главным будет Парламент, придет при его внучке Виктории. А он где-то между. Он то хочет проявить собственную волю, быть реальным правителем, хочет не заметить, какого Бог ему послал талантливого премьер-министра – это Уильям Питт Старший, это умнейший политик. До 1778 года он был жив, но был отставлен. Он из числа тех, кто пришли как партия вигов, нынешних продолжателей, условно либералы. С учетом промышленного развития Англии, что она промышленная кузница всей Европы, нельзя жить по старинке.
Во время американской революции, войны за независимость, он предлагал королю более гибкую политику, чем просто топнуть на эти колонии ногой. Он не мог, не хотел слышать. Он все-таки отдавал предпочтение придворному кругу королевских друзей. Это вот наследие абсолютизма, а надо было ценить Питта, это действительно послание от Бога.
Потом будет Уильям Питт Младший в начале 19 века, тоже премьер-министр, к нему уже поаккуратнее будут… Очень интересное было название условное, в литературе оно есть – новые тори. Тори – это приверженцы традиций абсолютизма. А это вот новые тори. Это совсем не в том смысле, что когда-то новые русские, но это обновленные, готовые занять более гибкую, не махрово феодальную позицию.
И вот такой человек, с таким двором, с такой заурядностью, карикатуры показывают: он тучный, рвется плясать иногда на вечерах – это смешно, они обсмеивают. То есть, уже обсмеивают короля в карикатурах. Печатают их, конечно, за границей, конечно, в Голландии, но ими набита Англия. Все-таки абсолютизм невозвратим.
Он сказал где-то вот на пороге великих событий, на пороге разгара Семилетней войны: не хочу владеть короной, находясь в кандалах.
А. Венедиктов ― Красиво.
Н. Басовская ― Вот умного Питта он называет кандалами. Слова красивые, но оценки неправильные. Ну, в Семилетней войне еще более или менее повезло, в целом, Англия все-таки выиграла. Соперничество Англии и Франции, война 1756 – 1763 годов. Англия в союзе с Пруссией, а это Фридрих Второй, как бы великий, как бы непобедимый полководец. Англия в союзе еще с Ганновером, Гессен-Касселем, Брауншвейгом. На той стороне другой Австрия, Россия и Франция, Швеция, Саксония.
Главным своим успехом – Англия, наверное, все-таки должна поблагодарить за этот успех русского Петра Третьего, когда после внезапной смерти Елизаветы Россия решительно вышла, чтобы не обижать великого Фридриха, из Семилетней войны. Но вот это он еще пережил, потому что, в целом, результат был в пользу Англии. Англия в результате Семилетней войны усилила свои позиции по отношению к Франции не столько в Европе, сколько на новом американском континенте. Потеснила французские колонии в Северной Америке (это Канада), потеснила Испанию (это Центральная Америка), это были очень ценные приобретения. Она на пороге того, чтобы стать колониальной мировой державой. Но его вот это нервное перенапряжение здесь еще ничего, все пока складывается неплохо, но на пороге уже приближается безумие номер один в 1788 году.
А. Венедиктов ― А уже американская революция вовсю.
Н. Басовская ― Вот. Идет американская революция, уже фактически пришлось признать независимость в 1782 году. На пороге французская революция, Франция помогает этим колониям. Он не может понять и поверить, что с колониями надо обращаться не так, как в прошлом или позапрошлом веке, то, к чему толкал Питт Старший, к более гибкой политике. Он топает ногой: давить, прекратить. Красные мундиры – вперед! Окончательное потрясение для короля, 1778 год – это поражение англичан в битве при Саратоге, плюс вмешательство Франции. Франция просто объявила англичанам войну, защищая американские колонии.
Это все вывело его из себя настолько, что он буйно, шумно, никто еще не представлял, как это будет, много еще нервов у него было потрачено на то, чтобы Парламент не выступал, чтобы слушались короля – они не слушаются. И вот он впадает в яркое безумие в конце 88-го года. Он набросился на старшего сына, пытался разбить его голову о стену. Изо рта пена, глаза налились кровью. Придворные слуги схватили и надели на него смирительную рубашку. Англия еще не понимает, но чувствует, и очень остро, что пришло что-то страшное. Например, безумие французского короля Карла Шестого – это все-таки 15 век, это уже далеко, но это тоже было большой трагедией для Франции.
А. Венедиктов ― Да.
Н. Басовская ― Безумие английского короля Генриха Четвертого во время Войны роз тоже далеко. И тут опять, опять безумие. Для монархии это ужасно – король в смирительной рубашке. Сохранились воспоминания, англичане опубликовали некоторые воспоминания придворных о том, как это было: как они стеснялись, как они боялись встретить короля на прогулке, потому что ходили очень страшные разговоры, в каком состоянии находится король, и увидеть его в таком состоянии они даже боялись. Так что, до этого царило все-таки что-то от абсолютизма, он очень хотел. Например, описано, как однажды Георг Третий сказал несколько публичных ласковых слов премьеру своему лорду Чатему, и тот громко расплакался от восторга. Как восхищались слуги, что Георг знает их по именам. Вот этим абсолютистским мелочам они радовались, не понимая, что его позиция международная в ситуации с восстанием американских колоний – вот где нужна мудрость. А он впадает в совершенно дикое состояние.
Описано во время одного из безумий (не ручаюсь, какого, это даже неважно), как придворные боятся его встретить. Они боятся говорить о том, в каком он виде. Но, как выяснилось, эта болезнь, она потом отпускает через сколько-то месяцев. Во время одного из безумий описано: на прогулке в присутствии тоже одного-двух придворных Георг Третий очень неожиданно вежливо раскланялся с деревом в парке, потому что он видел на месте этого дерева прусского короля, того самого Фридриха Второго Великого. Он так видел. К концу его жизни он будет видеть несуществующие армии, будет участвовать в несуществующих сражениях. В общем, это довольно страшно, когда он принимает дерево за прусского короля.
Вместе с тем, о его интеллектуальных качествах невысокого уровня много написали даже английские авторы, склонные, ну, конечно, представить, как все народы, свою историю получше. И все-таки вот из монографии первой половины 20 века, это Вальями автора зовут: его интеллектуальный уровень едва ли достигал отметки добротной посредственности (вот они подчеркивают эту посредственность). Его ошибки были следствием недалекого ума, его фатальное упрямство (это вот политика к колониям, фатальное упрямство), его навязчивая враждебность к прогрессу, его покровительство всему недееспособному и вышедшему из моды (конечно, выражение такое неудачное – при чем тут мода?). Ну, Виктория, например, не примет электричество и не примет пишущих машинок.
А. Венедиктов ― Это внучка его.
Н. Басовская ― Да. Она будет заставлять приносить ей только от руки написанные тексты, даже если они были рождены на пишущей машинке. И никакого электричества.
А. Венедиктов ― В дедушку.
Н. Басовская ― Вот все это было заложено. Это, видимо, в дедушку. Вот в этом виде, в этом состоянии он встречает самые суровые тяжелые проблемные события конца 18 века. Потому что освободительная война американских колоний против Англии и очень тесно с этим связанная французская революция, участие Франции, Лафайет, который становится генералом французской революции, лорд французский, Франклин, американец, который представляет рождающиеся Соединенные Штаты в Париже. То есть, мир меняется, меняется очень сильно. Принять это трудно, это всегда трудно.
А тут король в состоянии полного безумства. Только в конце 20 столетия заметили, назвали, описали это заболевание, которое называется порфирия. Вместе с гемофилией она где-то в генетическом коде немецких принцесс. Считается, что именно по женской линии гемофилия дошла до России, мы знаем, царевич Алексей, сын последнего императора русского. И порфирия еще страшнее. Гемофилия – тоже безнадежная болезнь. Сын Виктории, один из сыновей умрет от гемофилии. Это несвертываемость крови. А это еще страшнее. Я чуть-чуть заглянула в труды по порфирии, в ужасе закрыла для себя тему.
А. Венедиктов ― Не будем рассказывать.
Н. Басовская ― Изображения ужасны, эти люди – страдальцы. Это чем-то напоминает мне проказу в древние времена. Может, это сродни болезни генетические. Толчком к припадкам этой порфирии являются нервные потрясения и яркий свет, в особенности солнечный. Люди должны прятаться от солнечного света, чтобы не случилось приступа. Примерно неполный год, через неполный год Георг Третий пришел в себя и сразу же узнал о французской революции. Это не облегчило…
А. Венедиктов ― Стоило ли приходить в себя?
Н. Басовская ― Алексей Алексеевич, грешно улыбаться по таким поводам…
А. Венедиктов ― Я не улыбаюсь.
Н. Басовская ― Я улыбаюсь. Но реплика совершенно уместная. То есть, он сразу получил удар. Но до второго приступа он некоторое время протянул. С 1789-го, долго, до 1801-го. Он все еще надеялся, вот как человек консервативно упертый, не очень широкого кругозора, не тонкого ума, что все-таки методом «стращать и не пущать» удастся удержать рождающиеся Штаты, окриком успокоить революцию во Франции. Все, кто предлагали, образно говоря, удлинять поводок… это такая тонкая политика бывает, она будет, например, она существует между Францией и, допустим, канадским Квебеком. Это я наблюдала, видела, это очень интересно и умно. А здесь он нет, нет и все. И даже такое поражение – потом впадает в безумство от страшного военного поражения.
А Американские Штаты терпят не сразу, не победоносно легко побеждают, побеждают трудно. Но, во-первых, они сражаются за родину, за новую родину. Когда войска так одушевлены, с ними воевать трудно – раз. Среди них много фермеров, охотников, которые не одно поколение умели стрелять, учились стрелять, они изобрели рассыпной строй, который противостоял стройным шеренгам английских солдат, идущих героически под пули противника и ядра. А рассыпной строй – это они рассыпались, легли за камни охотники и оттуда стали прицельно стрелять. То есть, они одерживают победы по многим-многим причинам. Поддержка Франции важна. А для него это просто потрясение, горе и новые приступы отчаяния.
Второй приступ 1801 года был связан с тем, что он хотел-таки выполнить мамино пожелание: Георг, да будьте вы наконец королем! Он начал активно готовить вступление Англии в антифранцузскую коалицию. И, в отличие от своего всегда очень строго нейтралитета, изоляции… там на острове они всегда старались от крайностей политических в те времена себя изолировать. На самом деле решительно стал двигаться к реальному участию Англии в антифранцузской коалиции.
Этот выскочка Наполеон, это корсиканское чудовище, как его называли все монархи тогдашней Европы, включая Россию. Корсиканское чудовище, дикарь одерживает победу за победой. Тогда рождается слава непобедимого, как когда-то про великого Фридриха. Вот, в итоге, Петр Третий, этот несчастный мальчик, тоже тяжело выросший, настолько уверовал в непобедимость – не был Фридрих Второй таким великим победителем.
Здесь тоже, слава Бонапарта бежит впереди него, она, наверное, даже преувеличена. И я думаю: как ему страшно, Георгу Третьему, но он берет на себя ответственность, втягивает Англию, решается именно вступить в антифранцузскую коалицию. Несвойственно это английской политике. Недовольных целая страна, недовольных гораздо больше, чем тех, кто его одобряет.
Третий приступ случился в 1803 году – это предпоследний, и последний был окончательным. Случилось то, к чему взывала мама: будьте, наконец, королем. У него был страшный эмоциональный подъем, описанный современниками. Он сам на себя не похож. Он уже человек не юный, ему 63 примерно года. И вдруг этот уже не молодой человек, проведший так много сложного времени на престоле, начал решительно готовить войну против Бонапарта, лично готовить, и как бы готовить личное участие. Не допущу поражения, как со Штатами! Вот такой эмоциональный подъем при этой страшной болезни тоже очень опасен, он кончается приступом. И приступ происходит.
Третий приступ – последний. Нет у него больше сил, физических возможностей противостоять внутреннему своему врагу. Но и внутри страны его поведение между вигами и тори – вообще сложное для любого правителя, он между ними, как корабль между какими-то противоположными течениями. Оно не для его ума, о котором я вот читала выдержку. Очень строго пишут, но я думаю, что в этой строгости есть большая доля истины. И те карикатуристы, которых вы, видимо, видели, карикатуры на него…
А. Венедиктов ― Да, смотрел.
Н. Басовская ― Боже мой, как они его безобразно изобразили!
А. Венедиктов ― Безжалостно.
Н. Басовская ― Какое точное слово! Немолодой, очень тучный. Они превращают его полноту в абсолютно болезненную полноту. Его то называли огородником, они с Шарлоттой очень любили…
А. Венедиктов ― У них ферма была, да.
Н. Басовская ― … да, выращенное у себя на даче, скажем так. То называли огородником, но не фермером, а вот огородником, то изображали, как он танцует, и смотреть на это просто стыдно и страшно. Потому что он приглашает принцессу, и даже встречи были с русскими принцессами, и что, получается, он безобразен, он позорен. Да, и везут, наводняют Англию этими карикатурами.
Приближается время, когда английской монархии придется признать приоритет Парламента. Мы часто в нашей истории, в нашей повседневности, в особенности политической, говорим: ну, сколько же можно не увидеть, вот как решается этот вопрос, что так будет разумнее! Давайте припомним, Алексей Алексеевич, и напомним нашим слушателям путь от английской идеи значимости Парламента – это великая Хартия вольностей, это 1215 год, Иоанна Безземельного заставили подписать этот документ, и не народ вовсе, а бароны. Господи, сколько потом веков! То хартию выполняют, то хартию отменяют, то приходит безумный, безумный в глазах нации со временем, Кромвель, сначала восторженно встреченный, потом не знали, как от него избавиться. Зовут обратно Стюартов: приходите. Славная революция, 1688 год. Не надо крайностей абсолютизма, все-таки лучше при короле.
Вот истощается, Стюарты как-то очень печально уходят из истории. Ну, вот эти прибыли из Германии – тоже тяжело приживается. И вот надо же, в такие сложные моменты этот абсолютно безумный человек.
А. Венедиктов ― И война с Наполеоном еще идет, до битвы при Ватерлоо еще пять лет.
Н. Басовская ― ... еще огромное время, Наполеон еще не двинул на Россию, это 1803 год. А он бешено готовится к тому, чтобы дать отпор этому победоносному Бонапарту.
Потом опять временное прихождение в себя, готовится участие Англии. Да, на редкость активно Англия, не характерно для себя, участвовала в борьбе. Ну, все монархи Европы очень испугались за свои престолы. Венский конгресс 1814 года пройдет под девизом восстановления, реставрации законных прав всех правителей. Легитимность, легитимность, вернуть только законных! Пошучу: взять у всех анализ крови. Потому что вот так это будет. А пока ничего особенного из начинаний не выходит, Бонапарт не побежден. И в 1811-м, раньше, чем ему Россия даст отпор, Георгу 73 года, случается последний приступ окончательный безумия. Впереди еще 9 лет.
А. Венедиктов ― Формального престола, да.
Н. Басовская ― Его сын будет объявлен регентом. Он уже перестает что-либо понимать, командует несуществующими войсками, разговаривает с отсутствующими людьми. Королева однажды – потом она умрет в 18-м году, он этого не узнает…
А. Венедиктов ― Да, хотя еще два года…
Н. Басовская ― Еще два года. И вот она написала, что она однажды увидела у него просветление: он пел церковный гимн слепой уже и глухой и аккомпанировал себе. Закончив, - пишет она, - он опустился на колени и стал вслух молиться о ней, о королеве, о детях, а потом о стране. Вот это их семейство. И кончил молитвой о себе, прося, чтобы Бог избавил его от столь тяжкого бедствия либо же дал ему силы смириться. После этого он разразился слезами, и рассудок снова его покинул. Как сумели все-таки британцы при этом институт монархии сохранить – это великая тайна.
А. Венедиктов ― Наталия Ивановна Басовская в программе «Все так», мы говорили о неизвестном в России короле, о Георге Третьем, который действительно правил очень долго и четыре раза уходил (с ума), и три раза возвращался. Такой был король. 60 лет, самое бурное время: американская революция, французская революция, Наполеон – все мимо него. В Москве 18 часов 59 минут.
